делает. Рассказы его, поначалу осторожные и путаные, постепенно становились всё более уверенными и живописными. Он неоднократно повторял их под официальную запись в протоколах допросов. Следует отметить, что психиатрам он никогда не говорил о своих галлюцинациях и «голосах».

На протяжении всего февраля 1981 г. эти описания претерпевали разнообразные изменения и становились всё более детальными, пока, наконец, в начале марта они не превратились в новую ипостась. Произошло это 5 марта 1981 г. во время встречи Сатклиффа с доктором-психиатром Хьюго Милном (Hugo Milne) (всего с «Йоркширским Потрошителем» работали 4 психиатра, но именно Милн как самый известный из них подготовил общее заключение, которое впоследствии было зачитано в суде). В тот день Сатклифф заявил Милну, что все его действия направлял «голос Бога», который впервые был услышан им в 1967 г. на кладбище в Бингли, и с той поры сотни раз этот «бестелесный голос» вступал с ним, Сатклиффом, в общение, отвечая на его вопросы и сообщая ценную информацию. Именно «Бог», по версии убийцы, побуждал его нападать на женщин. В своих записях доктор Милн так передал слова Сатклиффа: «Бог дал мне миссию уничтожать. Он вытаскивал меня из неприятностей. Я нахожусь в руках Бога. Он вводил в заблуждение полицию. Возможно, Бог устроил всю эту историю с магнитофонной плёнкой.»

Слева: Джеймс Чедвин (James Chadwin), адвокат Питера Сатклиффа, работавший с ним практически с момента ареста. Справа: руководитель группы экспертов-психиатров доктор Хьюго Милн. Обе фотографии сделаны 5 мая 1981 года.

Впоследствии Сатклифф детализировал свои рассказы о «голосе», повторил многие из его «пророчеств» (совершенно пустяковые по сути) и, в частности, уточнил, что впервые «голос» заговорил с ним возле могилы польского эмигранта «Станислава Зипольского». На самом деле на кладбище в Бингли была могила Бронислава Запольского. Сатклифф, оказывается, не сумел правильно запомнить имя и фамилию человека, рядом с могилой которого произошло столь примечательное событие!

Тем не менее рассказы Сатклиффа весьма впечатлили психиатров, наблюдавших его. В конечном итоге они сошлись во мнении, что перед ними параноидальный шизофреник. Решение вопроса о применимости мер уголовного наказания в отношении психически нездорового человека в английском правосудии отдано жюри присяжных, но признание экспертом факта болезни является обстоятельством, смягчающим вину и приговор.

В подготовленном Хьюго Милном 35-страничном заключении о психиатрическом аспекте здоровья обвиняемого отмечался ряд фактов, важных для объективной оценки его состояния.

а) Никто из 5 братьев и сестёр Питера Сатклиффа не имел и не имеет психиатрических патологий.

б) Питер был любимым ребёнком матери и тяжело переживал её смерть, последовавшую 8 ноября 1978 г..

в) Отец обвиняемого нашёл другую женщину, совместно с которой жил. Отношения между обвиняемым и отцом практически не поддерживаются.

г) Данные, подкрепляющие предположения о существовании у обвиняемого либо его жены сексуальных отклонений, не найдены.

д) Питер Сатклифф утверждал, что полностью доволен сексуальной жизнью в браке.

е) Помимо обследования самого Питера Сатклиффа, психиатрическому освидетельствованию была подвергнута и его супруга Соня. Последняя, признавая себя больной, соглашалась с тем, что зачастую вела себя с мужем неправильно, кричала на него, пыталась ударить рукой или ногой. По признанию жены, Питер никогда в ответ не бил её, максимум, на что он был способен – это схватить и удерживать её запястья до тех пор, пока гнев супруги не проходил. Изучая анамнез болезни Сони Сатклифф по материалам, полученным из различных медицинских учреждений, доктор Милн отметил в целом «смягчение болезни», которое обозначилось после 1976 г. В состоянии обострения заболевания Соня тяжело бредила, считая себя то медвежонком Тедди, то «вторым Иисусом Христом». Даже в состоянии ремиссии она была чрезвычайно озабочена поддержанием в доме чистоты, ежедневно вручную вычищая половики щёткой для одежды. Во время интимной близости семяизвержение мужа должно было осуществляться в специально приготовленное полотенце, дабы не «запачкать» постельное бельё. Соня запрещала мужу пользоваться пылесосом и стиральной машиной.

ж) Милн встречался с Сатклиффом 11 раз. Во время этих встреч обследуемый всегда был «дружественен и открыт».

з) Питер Сатклифф утверждал, что в 1967 г. во время его работы в католической части кладбища в Бингли он услышал голос, шедший прямо из памятника на могиле польского эмигранта. Сатклифф связал этот голос с Богом и с той поры стал ощущать себя человеком «в привилегированном положении». За прошедшие годы он получил от «голоса» сотни сообщений, многие из которых касались отнюдь не религиозных тем. Именно «голос» побуждал Сатклиффа в целях очищения мира от порока совершать насильственные посягательства на женщин. По уверениям обследуемого, все его нападения совершались только в отношении проституток; в тех же случаях, когда жертвой «Йоркширского Потрошителя» оказывалась не проститутка, «голос» успокаивал преступника, говоря якобы, что потерпевшая тоже была «шлюхой», просто не все об этом знали. По утверждениям Сатклиффа, «голос» никогда не ошибался, потому что «Бог не может ошибаться».

и) Обследуемый никогда не демонстрировал элементов религиозного психоза и сам о себе говорил как о «маловерующем человеке». По его словам, пик религиозного увлечения у него пришёлся на возраст 15,5—17,5 лет и затем довольно быстро сошёл «на нет». В течение почти трёх лет Сатклифф был алтарным служкой в католическом храме, некоторое время он пел в хоре мальчиков. Но оставив церковь, он не испытывал более потребности посещать храм.

к) Манера Сатклиффа осуществлять нападения путём быстрого умерщвления жертвы ударами молотка соответствовала его утверждениям о том, что он отнюдь не был озабочен поисками сексуального удовольствия. Преступник-садист стремится продлить мучения жертвы и не пользуется молотком для её обездвиживания; кроме того, садист склонен к разного рода сексуальным манипуляциям (не обязательно коитусу), дабы получить сексуальную разрядку. Психиатр считал, что Питер Сатклифф не ставил перед собой такую задачу, и потому его нельзя считать садистом-психопатом.

Милн считал, что Питер Сатклифф является параноидным шизофреником и на этом основании заслуживает снисхождения.

Когда обвиняемый узнал от своих адвокатов, каким же оказалось заключение психиатрической экспертизы, он испытал настоящий восторг. Конвоир Энтони Фитцпатрик 5 апреля 1981 г. сделал в журнале, в котором регистрировалось поведение обвиняемого, следующую запись:» (…) разговор о том, как он будет жить, получив длительный срок. «Я не получу длительный срок, – ответил Сатклифф, – защита договорилась с обвинением о просьбе уменьшения ответственности, которая будет принята (судом). Мне об этом сказал (адвокат) Макгилл.» И далее: «Мне психиатр сказал, что я должен буду делать, чтобы получить 10 лет и удовлетворить публику». Он был высокомерно уверен в том, что просьба об уменьшении ответственности будет принята».

Фитцпатрик был приглашён в суд в качестве свидетеля обвинения и, вспоминая разговор с Сатклиффом 5 апреля, добавил свои впечатления, не попавшие в журнал: «Сатклифф был очень дерзок. Это было необычно для него».

Между тем судебные приключения дела Питера Сатклиффа не прекращались. Коронный суд Лидса ввиду «общественной значимости» дела постановил отказаться от его рассмотрения в Западном Йоркшире. На заседании 14 апреля 1981 г., длившемся всего 4 минуты, было принято решение о передаче этого дела коронному суду Лондона, в так называемый «уголовный суд Олд-Бейли».

Ввиду большого общественного интереса к происходившему, обвинение на громком процессе, грозившем стать настоящей сенсацией, возглавил генеральный атторней, министр юстиции Великобритании лорд Майкл Хэверс. Вторым обвинителем выступал Хэрри Огнэлл.

Защищали Сатклиффа адвокаты Джеймс Чедвин и Сидней Левин. Заседал на процессе судья Джастин Борехэм.

В среду 29 апреля 1981 г. в Лондоне состоялось прелиминарное (установочное) судебное заседание. Судья по каждому из 20 эпизодов, инкриминируемых Сатклиффу, обращался к обвиняемому с вопросом, признает ли тот себя виновным. Сатклифф, поднимаясь со своего сиденья, всякий раз, когда вопрос касался убийства, отвечал стандартной формулой: «Невиновен в убийстве, но виновен в убийстве в условиях смягчения ответственности». В тех же случаях, когда вопрос судьи касался эпизода, связанного с нападением без смертельного исхода, Сатклифф признавал себя виновным безоговорочно.

Генеральный атторней сэр Майкл Хэверс в свою очередь заявил, что обвинение принимает заявление, поскольку осведомлено о заключении психиатров. Фраза генерального атторнея